Генерал принял Полтева без промедления. Посадил молодого офицера у окна, дал ему вполне высказаться.
– Да как же?! Что я могу? У меня денег всего…
– При нонешней Государыне жаловаться не приходится – не согласился трактирщик – Во всём сокращают где вдвое, где и больше против прежнего. Даже господа роптали, что очень скромны стали вечерние кушанья во дворце и бедны потешные огни.
– Обычно ихние сани приходит поутру. Нынче что-то запоздали…
Херасков задумался. Он сел в глубокое кресло против Сумарокова, протянул руки к изразцовой печи и сказал тихим голосом.
Семен не знал грамоты, не знал счета, не знал многих слов. Да и не нуждался в этом. Он вообще мало чего знал и видел. Вся его жизнь протекала вокруг родной деревни. Но сейчас он, как никогда ясно, понимал главное. Он теперь свободный человек. А такие люди должны защищать свои вольности – об этом прямо было сказано в начале указа. Иначе баре да аристократы вновь закаболят.