Сумароков обнял за талию Хераскова и повёл его в столовую. Там уже придворный лакей поднимал крышку с овального блюда, и мягкий аромат жареной рыбы, цыплят тонко щекотал обоняние хозяина и гостя.
Я кивнул на орден Трудового Красного Знамени, что был прикован на сюртуке доктора.
– Второе дело – я поколебался, но продолжил. Когда еще будет такая откровенная беседа – Треба, чтобы батюшки в церквях крестили младенцев в теплом храме и в нагретой воде.
– Пошто, мальчонок, плакал? Испугался, что ли? – поинтересовался я.
Ответ Николая мне не понравился, я поставил в себе памяти зарубку узнать у Харловой, что за возчики приезжали в Кремль.
– Померзнут солдаты! – покачал головой Перфильев.