– Неужель не захочешь увидится с супружницей и детками? – удивился Хлопуша.
– Подожди – я увидел казаков, которых посылал Перфильев. Обернулись быстро. Мне передают пачку бумаг, с обоих сторон светят факелами Перфильев с Зарубиным. Ага!
Письмо написано, военачальники накормлены. Я тоже перехватил жаренного мяса с горохом, хлеба. Мадера Бранта оказалась вполне неплохой, но после двух бокалов я прекратил распитие.
– Нет, ничего, бог миловал. Сами не знаем, как спаслись… Теперь как будто тише стало.
– Жаловаться? Теперь за подачу челобитных-то кнутом почивают! Нам жаловаться некому…
Выяснилось много интересных деталей. На территории кремля сейчас скопилось почти три тысячи человек. Причем половина это дворянские семьи со всей нижегородской губернии, спасавшиеся от бесчинств башкиров и киргизов, которых я отпустил в набег сразу после взятия Казани. Всю зиму дворянские беженцы стекались со всей округи под защиту Нижегородского гарнизона и когда город был внезапно блокирован и потом захвачен казаками Овчинникова, укрылись в крепости. Все дворяне мужского пола составили ополчение общим числом человек в пятьсот. Кроме того, в крепости остались части рязанского и новгородских полков. В совокупности с собственным гарнизоном крепости это составляло полторы тысячи пехоты. Сбежавшие солдаты были как раз из гарнизонной части.