– Ну вот представь себя на месте тайника Катькиной – начал я объяснять – Ты приставлен к армии наблюдать за генералами. И вдруг перехватываешь подозрительное письмо к Суворову. Что будешь делать?
– Ваня – я обернулся к Почиталину – Сходи на скотный двор.
– Взял он… В крови утопил! Тысячи безвинно убитых!
– О, это не беда! Петр Иванович велел тебе передал – Ушаков выложил на стол позвякивающий сверток. Развязал его. На столешницу высыпались золотые империалы.
«…грабят по улицам и режут в домах здесь нередко” – начал читать Александр – “Строгость законов не останавливает злодеяний, рождающихся во Франции почти всегда от бедности, ибо, как я выше изъяснялся, французы, по собственному побуждению сердец своих, к злодеяниям не способны и одна нищета влагает нож в руку убийцы. Число мошенников в Париже неисчётно. Сколько кавалеров святого Людовика, которым, если не украв ничего выходят из дома, кажется, будто нечто своё в Доме том забыли».
Николай перекрестился, мы с казаками тоже.