– Оставьте, Макке, – капризно прервала рассказчика принцесса Владимирская – Удивительная у вас страсть рассказывать всякие гадости, от которых тошнит, и покупать неприличные картинки с толстыми раздетыми дамами на постели. А когда дело коснётся высочайших особ – тут вам и удержу нет… Такая страсть под кроватями ползать.
Хлопуша вопросительно на меня посмотрел, я же положил руку на пистолет за поясом. Может все-таки пристрелить эту змею? Семья Пугачева – это компромат.
– Король Пруссии шлет вам, Петр Федорович, свои приветствия! – Волков взмахнул треуголкой, обмахнул страусиным пером пол.
– А где они достают опий? – поинтересовался я. Вытяжка из млечного сока незрелых головок мака, наряду с эфиром, стала бы еще одним неплохим средством обезболивания для врачей Максимова.
Евстафьев в последний раз затянулся, выбил трубку в снег и вернулся в избу. «Действительно зябко. Зато проснулся» – подумал он.
После беседы с крестьянами поехал проведать новое полицмейстерское управление Казани. Каменев уже ждал меня там. Бургомистр нервничал и было из-за чего. Весь штат – десять писарей и три дьяка. Начал вникать в работу и сразу понял, что так дела не делают.