— Хочешь сказать, что ты грузовик мне можешь купить? — вытаращил глаза Борисыч.
Терпеть не могу стоять в очередях. Отчего-то здесь принято жаться друг к другу, громко разговаривать, ругаться, наступать друг другу на ноги и потеть. И ладно бы просто потеть. Последний раз в Москве я попал между вахтовиками, только что отметившими возвращение на Большую землю, и тремя мамашами с целым выводком детей. Если бы не сердобольная старушка, стоящая передо мной и заметившая, что я сильно побледнел, там бы и грохнулся в обморок. Пришлось выйти на улицу, под дождь. Так и простоял у крыльца больше часа, время от времени заглядывая в зал и напоминая о себе. А местным ничего. Стоят, и хоть бы хны.
Не знаю, что это за проигрыш такой и к какой он песне, но как по мне, так это чистое непотребство. Ритм у ударника плывёт, гитара у Сани не строит, басист половину нот не выигрывает, смазывая их и не дожимая струны. Особенно умилила меня партия электрооргана. Здоровенная двурядная Вермона "давила клопа". Клавишник просто по целому такту держал аккорды на обеих клавиатурах, и считал на этом свою миссию выполненной. Про соло-гитару даже говорить не буду. Отчего-то у всех сложилось мнение, что фузз кроме самого себя ничего больше не требует, и играть с его помощью проще простого. Как бы не так. Когда я пишу гитарные партии для "тяжеляка", то у меня тот же дисторшн или овердрайв всегда работают в комбинации с двумя — тремя эффектами, как минимум. И играть приходится, как можно чище и чётче. А тут…
— Плохонько, — ответил я, вытирая набежавшую слезу. Давно я так не смеялся. Вообще, впервые в этой, новой жизни, ржу по-настоящему.
После этой несложной процедуры мелкий шулер проводил над оригиналом гаджетом и подносил его к чистому листу бумаги, а ручка сама всё писала и даже размечала нотный стан.