Подойдя к Вермоне, я потыкал в клавишу, пытаясь подобрать звук поинтереснее. Хаммонд не Хаммонд, но чего-то добился, заодно обнаружив подобие атаки. Демонстративно хрустнул пальцами, зажав их в замок и вывернув руки, замер на секунду.
— Хыркасы знаешь где? — сообразил я, как проще ему объяснить непонятки.
— А что тянуть-то? Успевать надо, пока у зятя отпуск. Отобью телеграмму, приедет он на машине, и заберёт нас с Полканом. Мебель мне дочь везти запретила. Говорит, свою ставить некуда, да и что у меня за мебель. Рухлядь одна. Холодильник соседка забирает. Так что из крупного у меня один телевизор, да радиола. Вроде всю жизнь жил, колготился, зарабатывал. А оглянешься, и понимаешь, что ничего так и не нажил.
Может, кто захочет поставить мне в упрёк, что я, музыкант из "поколения ЕГЭ", и мой отец, водитель самосвала из СССР, или мой друг — пожарник, единственный, которому я доверяю, не захотели изменить Историю. Так я всегда отвечу.
— О, идея! А Лина где? Ей-то он отказать не сможет!
— Это, за какие такие грехи ты заявление без даты писал? — пробрало меня любопытство.