Я никогда не доверяю сотовому и поэтому считаю, что самый лучший будильник — это телевизор. Особенно, если пульт от него не под рукой и не под подушкой, а громкость выкручена больше половины. Весёлое пробуждение получается. Так-то у меня телик на Первом включается — по будням новости слушаешь, а по выходным фильмы старые показывают, и я к этому привык.
— Ну, он же парторг, — прыснула девчонка, — Им по должности деревянная задница положена, чтобы на партсобраниях часами сидеть. Значок бесполезно ему подкладывать. Или иголку погнёт, или значок сломает.
— Заходи, и дверь прикрой, — отозвался я, вылезая из-под капота, — Показывай, что там написал.
— То есть мы не закажем лёгкий ужин, не наговоримся всласть и даже не познакомимся? — уточнил я на всякий случай.
Над открывшимися подробностями интимной жизни отца я долго смеялся, и у меня чуть не вылетело из головы, что нужно позвонить Вите. Долго выслушивал ворчание, о том, что я совсем забыл о старом Шурави и не менее долго оправдывался, ссылаясь на дела. Обещал исправиться и при случае задобрить большой пачкой хорошего кофе. Попросил взять под опеку моего троюродного брата, загрузить работой и сильно не обижать. В ответ в очередной раз услышал, что в память о моём отце, Витя отгрызёт уши любому, кто посягнёт на меня и всех моих родственников. Этот и в правду отгрызёт. Срывает ему порой башню при виде несправедливости.