Цитата #1447 из книги «Шантарам»

Она рассмеялась. Так редко можно было видеть и слышать, как она смеётся, что я вобрал в себя эти яркие округлые звуки счастья как еду, питьё, наркотик. Я был болен и одурманен, но прекрасно понимал, что в этом смехе моё величайшее сокровище и радость, – заставить эту женщину смеяться и ощущать лицом, кожей как этот смех журчит, срываясь с её губ.

Просмотров: 1

– Ты плохо ходишь в туалет? У тебя трудное опорожнение?

Просмотров: 2

– Еще какие проблемы! Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь мне, в чем дело. Это мое последнее слово.

Просмотров: 2

– Линаба, – пророкотал Кадер, назвав меня тем именем, под которым я был известен в трущобах, – ты мне нравишься.

Просмотров: 2

Так оно и было: я знал это, обнаружил в конце концов, хотя открытие далось мне нелегко. Но как она пришла к такому выводу, почти не зная Назира? Одна из моих самых больших потерь за годы изгнания – слепота к хорошему в людях: никогда не умел оценить меру доброты в мужчине или женщине, пока не становился должен им куда больше, чем мог дать взамен. Карла же была из тех, кто видел хорошее в людях с первого взгляда. А я смотрел и смотрел, но не замечал ничего, кроме угрюмости и горечи в глазах.

Просмотров: 3