– А вот волосы у нее очень мягкие и красивые, черного индийского цвета.
– И сколько? – спросил он, глядя мне в лицо.
– Ты, я вижу, погружен в глубокое раздумье.
Я посмотрел на заключенных, затем на надзирателей, и покачал головой. Надзиратели стали бить людей. Их крики эхом отражались от стен и метались по камере, как стая испуганных птиц.
Мы опять помолчали, наблюдая за прохожими, среди которых попадались мужчины в тюрбанах или без оных, женщины в масках, под вуалью или чадрой.
– Да благословит Бхагван вашу доброту, – нараспев отозвался он.