Думаю, ничего страшного, расскажи я им немного правды, все равно они простые люди и мы никогда больше не встретимся.
Дальше я его не особо слушал. Хотя, болтливый настрой Джонни помог мне немного успокоиться.
Недаром говорят, если хочешь обмануть — расскажи девяносто процентов правды и скрой за ней десять процентов лжи. Приходилось, кривя душой, заставлять себя писать то, что не хочешь. Рассказывать о себе; о том, что думаю об окружающих меня людях, отце, матери и даже чертовых «спецслужбах». Мне пришлось рассказать о своих настоящих мечтах и планах, фантазировать о «совместном» будущем с невестой. А это было самым сложным, ведь, чтобы фантазии казались настоящими, приходится заставлять себя поверить в ложь, а затем обратно возвращаться в реальность. Тьфу, даже вспоминать противно.
— Это самое паршивое во всей ситуации, Марк. Ту энергию уже ничего не удержит. Джина не вернуть в бутылку, из которой он вырвался. — печально ответил мне Родион, — Нужен другой сосуд.
Он хотел что-то сказать мне, но в эту секунды за спиной Родиона засопел его лежащий на каменной плите сын, к которому тот сразу и поспешил. Парень был явно не в себе, он тяжело дышал, его костлявые конечности стучали по полу, а гортань издавала животные звуки.
Разумеется, я не тренировал их и никак не использовал ранее, так как довольно странно проклинать самого себя. Но теорию я в какой-то мере знаю.