— Завелись тут у меня денежки да не эти, а вполне приличные, с какой стороны ни глянь. Да такими горячими оказались, в руки не взять. А денежки хорошие. Выкинуть никак невозможно. Хорошие, но горячие. Понимаете? — Николай придвинулся к Василию Павловичу поближе и одним движением выдернув кинжал из стола, спрятал его куда-то в одежду.
— Всё сделаю, — Егоров истово закивал и преданно посмотрел в глаза директору. — Раньше, чем через пятнадцать минут не уйдёт.
Николай, подхватил под локоток рыженькую и высокую шатенку, и кивком головы пригласив всех следовать за собой, начал читать на память на английском.
— Да, аната но денка химе. (Ваше высочество принцесса) — Николай говорил на кэйго — особом нихонском языке специально для императорских особ. Ниххонская принцесса также перешла на кэйго, и требовательно протянула руку, что было определённым нарушением этикета, но Николай аккуратно отстегнул меч, и с низким поклоном подал его Акеми.
Поразительная вещь наблюдается в среде полицейских, занятых охраной общественного порядка. Вместо удобных, но чуть устаревших карабинов генерала Мосина, или относительно новых автоматических карабинов полковника Фёдорова, полицейские нижних чинов всё чаще приобретают на свои деньги, разрешённые к ношению так называемые пистолеты — пулемёты ДКА производимые компанией Русская Сталь. Подавляющая огневая мощь этих небольших с виду коротких карабинов, уже стала легендой в среде Пограничной Стражи, и Таможенного Управления, и быстро завоёвывает сердца полицейских по всей России.
— Господин подполковник… — Раздался знакомы голос откуда-то сзади, и повернувшись Николай увидел отца в сиянии регалий, и наград.