– Да, и Аллаха тоже, – согласился Ахмед, открыв в улыбке свои белые зубы и шлёпнув ладонью по спинке сиденья.
– Да. Ты не знал? Это знаменитые Слепые певцы из Нагпура. Их очень любят в Бомбее.
На ней были темные очки в черной оправе, голову обматывал платок. Лицо ее было бледным и осунувшимся.
Я обменялся взглядом с Халедом и Махмудом. Халед тут же перевел глаза на умирающего друга. Махмуд не отводил глаз, пока мы не кивнули друг другу. Жест был такой трудноуловимый, что сторонний наблюдатель его бы просто не заметил, но мы оба знали, о чём подумали и с чем согласились, подтвердив это лёгким кивком. Да, всё верно: именно гордость стала причиной конца этого незаурядного человека. И каким бы странным это ни могло показаться, но только тогда, осознав крах этой гордости, я начал по-настоящему понимать, что Кадербхай умер, и ощутил зияющую пустоту, оставшуюся после его смерти.
Я повернул голову, чтобы встретиться с ней взглядом, но, посмотрев в её голубые глаза, сменил тему разговора.
– Ты очень хорошо зашиваешь его, Лин, – возразил Джонни. – Ты мог бы сшить замечательную рубашку.