— Ого… — Генерал с улыбкой оценил он размеры аппарата звукозаписи, но, когда Николай включил воспроизведение, весёлость его словно водой смыло.
— На пять миллионов рубликов, ханьского золота. А мне не нужно золото. — Николай развёл руками словно извиняясь. — Мне нужны наши, скучные российские рублики. Да не крупными ассигнациями, а, чтобы сразу на счёт да с книжечкой чековой. Да не на один, а на четыре.
Когда её удалось снять, Николай увидел обычный шестерёночный механизм фирмы Вашерон, которые обычно использовали для движения небольших устройств типа музыкальных шкатулок, и сразу же понял причину того, что бомба не сработала. Криво посаженый корпус пропустил густое редукторное масло внутрь и чувствительный механизм просто залип. Что, впрочем, не отменяло того, что шестерёнки могло стронуть с места в любой момент, разнеся в клочья не только половину моторного отсека, но и один не слишком аккуратный организм.
Алея румянцем, Елена — горничная из новеньких, помогавшая ему одеться подала шинель, и мило прикусив нижнюю губу поклонилась, сделав книксен.
Таким образом все российские офицеры и охрана после торжественных проводов поднялись по трапу, на Князя Владимира.
Пулемёт Дегтярёва под очень мощный трёхлинейный «русский» патрон, свободно бил на километр, хотя конечно шанс попасть куда-то на такой дистанции был совсем небольшим. Зато у Николая было аж восемь пятидесятипатронных дисков, и взведя затвор, Николай прижал приклад к плечу, стал бить короткими очередями, целясь куда-то в сторону едва видневшегося горба на путях.