Николай во всей этой круговерти принимал участие или как технический консультант, или как скорохват в составе летучей бригады Особого Управления, и именно они вместе с майором Ощепковым, взяли Бориса Савенкова.
Всё было очень красиво, и до предела торжественно. Поскольку визит был не государственным, а как бы частным, то вместо государственных двуглавых орлов — на алых стягах реял атакующий сокол рода Рюриков, и словно маленькие солнца, жёлтые шестнадцатилепестковые хризантемы императорского рода на красных полотнищах. Красок добавляли оркестр, сверкающий начищенной бронзой духовых инструментов, парадный расчёт караула, и конвой, на конях, подобранных в масть.
— А может и не врёшь. — Махно с каким-то странным выражением посмотрел на Николая, и кинул. — Хорошо. Мы сейчас проедемся до этого дома, и там, на месте посмотрим, что и как. Но и ты, мил человек нас подожди. Уважь общество.
До места доехали на двух пролётках, и уже двигались к входу в Эрмитаж, как к воротам подъехал огромный лимузин, и двое мужчин явно охранники, распахнули дверцу машины ожидая свою высокопоставленную пассажирку в синем платье.
А приёмный кабинет, и приёмные залы находились этажом ниже, куда из рабочих помещений вела особая лестница.
Как начальник отдела Особого Управления, был вызван и Николай, который с всё более овладевавшей его оторопью слушал как горстка злодеев под предводительством княгини Звенигородской, не только ограбила Госбанк, выгребя из его подвалов двенадцать тонн золота, но и ушли, угнав пассажирский аэролёт класса «Москва». И сбить его тоже нет никакой возможности, так как на борту заложники, да не просто граждане империи, а княжна Аматуни, Долгорукая, Друцкая, Оболенская и цесаревна Любава.