Дядька сразу как-то пригорюнился: то ли мою правоту признал, то ли не считал такое решение правильным. Но спорить не стал. Кивнул. Вытащил из кармана последнюю модель айфона, поискал контакт и приложил аппарат к уху.
Каждое слово он, словно гвоздь, вколачивал в грудь девушки. Блуза уже давно перестала быть белой, вся покрывшись кровавыми пятнами. Раны заживали почти моментально, но та даже не смотрела на них. И не чувствовала боли. Кроме внутренней — Лидер недоволен ей!
За мычанием девушки, пыхтением отморозков и шумом собственной крови в голове я не заметил появления нового действующего лица.
— Костя. Олег. — Несмотря на то, что находился я метрах в пятидесяти от женщины, слова были слышны прекрасно.
— Да я ничего не думал! Но тридцать тысяч! Он что, сайт Минобороны ломать будет?
Как профессиональный ночной сторож — слово «секъюрити» или, как его склонял Галустян, «сесурити» мне не очень нравилось — я знал ещё многое о таком таинственном и суровом деле, как частная охрана. И примерно понимал, как ставят камеры и какие у них углы обзора. Знал, что охранники не сидят, пялясь в мониторы, а реагируют только на изменения кадра, то есть, на движение. Поэтому суетиться не собирался, превратился в горгулью на стене и принялся ждать.