Одна, например, была установлена снаружи — закреплена на высокой сосне — и следила за подходом к ограде. Другая — внутри периметра, на столбе электрического освещения, и смотрела чуть левее меня.
Мишень вздрагивала от каждого попадания — пацан не промазал ни разу. Это его суперспособность, что ли, всегда попадать в цель? Вырастет — станет Дэдшотом! Когда я напряг зрение ещё больше, то обнаружил куда более потрясающий факт — толстая фанера была дырявой, как дуршлаг! Камешки в руках трёхлетнего мальчика пробивали её насквозь, словно бумагу!
Да вполне себе пробиваемая! Псу-переростку из садов очень даже удалось мою шкуру продырявить! Или у него когти были из мифрила?
Пока я занимался этим бесполезным, по сути, делом, точка рывком переместилась к выходу. Я услышал, как возмущенно и испуганно закричали люди на той стороне зала и, расталкивая толпу, бросился на звук. Без всяких суперсил, между прочим. На месте обнаружил несколько человек, поднимающихся с пола и закрывающуюся автодоводчиком дверь. Сама точка столь же быстро, как и появилась, удалялась куда-то на запад.
Дядя Петя усмехнулся. Со значением, так, будто я был пацаном-несмышленышем, задавшим очень глупый вопрос. Оно, в принципе, так и есть, но...
Сколько длилось это «великое стояние», я сказать не смог бы, даже если бы имел часы. Время потеряло значение, оставив только незнакомую мне раньше, но вполне читаемую книгу движений. Вот тварь почти незаметно прогнулась в пояснице, и я в ответ переместил ещё пару килограммов веса на выставленную вперёд ногу. Дернула хвостом, а я отреагировал намерением совершить выпад рукой. Я и монстр изучали друг друга, оба используя что-то куда более древнее, чем разум, и значительно более надежное, чем инстинкты.