— Ваше Императорское высочество, — смотрел подполковник на Цесаревича, — разрешите обратиться к господину полковнику?
— Понимаю. Но я твоему Роду должен, Сашка, и даже извинения перед вами Императора и князя Пожарского мой личный долг не перекроют. — продолжал улыбаться я. — Так что, терпи, дружище.
— Там уже ничего нет. — хмыкнул Никпай. — Я должен был обеспечить будущее внуков, которых, надеюсь, вы никогда не найдете. Можете пытать нас, никто о них ничего не знает, а занимался всем мой доверенный человек, которого я потом лично убил.
Теперь, что касается развитого Ваниного воображения… Мое воображение точно развито не до такой степени! И этот приступ отвращения точно об этом свидетельствует. Меня на затылок-то толком не хватило, а плечо я даже не трогал! И как мне это воображение прикажете развивать? Опять тренироваться на себе? А потом на других? Вот почему нельзя получить все и сразу? Беда…
— А-а-а-а! — Ихаб умудрился выплюнуть кляп. — А-а-а-а!
— Да, братик… — протянул Николай. — Похоже, это надолго…