— Так, дядька, твои подчинённые к семьям и женам после большого количества боевых выходов бегут? — не удержался я от сарказма, глядя на полковника Пожарского. — Дай бог, они в семейные гнездышки только утром заявятся! Пьянущие в дым!
— И буду я постоянно в тылу сидеть? — расстроился я. — И только при отходе прикрывать?
— Можно. — я сделал к ней шаг, и, к видимому разочарованию Ани, подставил щеку, в которую она меня громко и чмокнула.
— Собирайте размеры, молодежь. — вздохнул воспитатель. — К прилету в Москву все будет готово. Подарочная упаковка со всякими там бантиками нужна?
— А на Шереметьеву все же обрати самое пристальное внимание. — улыбнулся он. — Явно баба с головой дружит, в отличии от этих двух — и за подружек попросила, и от подарка вежливо отказалась. Чувствуешь перед ней вину за все случившееся?
Это Иван за вчерашнее решил отмстить! Почему не мне, а моим сёстрам?