Утром Патриарх был отпущен, а Александр срочно созвал Совет Рода, на котором и поделился с родичами схожими с моими ощущениями — ночного гостя он не видел, а воздействие того сравнивал с колодцем, в который непреодолимо тянуло упасть. Совет решил пока в открытую конфронтацию с Церковью не вступать, а усилить за ней негласный контроль, тем более, персоналии из высшего духовенства, явно замешанное в различных темных делишках, и так были прекрасно известны. Естественно, слежку и сбор информации поручили Тайной канцелярии.