Я в отчаянье, мучимый бессильной злобой, мотнул головой.
— Деда, еще раз повторяю, дядька Костя вел себя достойно. Почитай отчеты, отец с дядькой Гришей ничего не приукрашивали. И Прохор на его счет молчал, а ты знаешь, как они с дядькой Костей друг друга «любят».
— Ладно, Лешка, это ваши дела. — отмахнулся воспитатель. — И как это все связано с тренировками?
— Я его не знаю. Вчера у Юсуповых перед ужином встретил. На крыльце. Познакомиться не успели. — пожал плечами я, понимая, что Прохор не стал докладывать о нашем с ним вчерашнем разговоре. — Батюшка за те несколько секунд, которые мы виделись, сумел произвести на меня неизгладимое впечатление.
Петровы окончательно расслабились только тогда, когда мы все выпили «мировую». После этого Император сделал знак официанту наполнить рюмки снова, и произнёс речь, в которой поблагодарил Род Петровых за участие в моём воспитании.
— Вполне. — кивнул он, стёр улыбку с лица и вздохнул. — Я тебе уже не раз говорил, что Николай, в первую очередь, руководствуется интересами Рода, а уже потом всем остальным. Вот и делай выводы, Лешка. И не вздумай взбрыкнуть, Николай все равно не отстанет, тем более что тебе просто сказали к этой Шереметьевой приглядеться, а не под венец ее завтра тащить. И вообще, Алексей, цени, что таким образом Николай твоим мнением интересуется, а не перед фактом ставит. Понял меня?