— Мудреешь, сынок. — усмехнулся князь. — Очень рад от тебя подобные слова слышать. А сливать кандидатуру внучки мы пока не будем. Как бы после такого Романовы на нас не обиделись, что, согласись, чревато для Рода разными негативными последствиями. Повторяю, это был пока намек, ничего больше. Ты пока никому ничего не говори, особенно дочке, а там видно будет. А я сейчас Николаю позвоню, поблагодарю за чудесный подарок и приглашу через него Алексея к нам на ужин. — он опять усмехнулся. — Будем с возможным будущим родственником ближе знакомиться.
А.А.: — Безусловно. И даже больше скажу. Защищая своих близких, так должен поступать каждый уважающий себя мужчина! Будь он дворянином или нет. Так меня воспитывали отец и оба моих деда. А что касается этих Никпаев… Собакам — собачья смерть!
— Они и после правила супротив Ванюши не потянут. — хмыкнул он. — Это же касается и меня. Но я понял, что ты хочешь сказать, Лешка. И насколько в этом аспекте я лучше Михеева?
По сигналу воспитателя мы с Николаем и Александром отползли в сторону.
— Скажу, Александр Николаевич, что Никпаи, если это были они, очень творчески отнеслись к организации засады на Алексея Александровича. — серьезно сказал полковник. — Надеюсь, ни у кого из присутствующих нет сомнений в том, что это была засада именно на Алексея Александровича? — молчание было ему ответом. — А события развивались примерно следующим образом. Противник, под прикрытием колдуна, спокойно расположился в горах и принялся наблюдать за лагерем. Когда цель появилась, ее решили подманить с помощью выстрелов, рассчитывая именно на такую реакцию нашего Алексея Александровича. И, к сожалению, оказались правы. — Литвиненко смотрел на меня осуждающе. — Дальше. Что касается неспособности Алексея Александровича погасить противника. Тут мы с вами, господа, вступаем на тонкий лед моих мыслей и домыслов, основанных на богатом жизненном опыте, кое-чем виденном лично и… собранных неподтвержденных слухах. Не буду ходить вокруг и около. — от подошел к доске и принялся рисовать. — Алексей Александрович упоминает про восемь противников, из которых двое были колдунами. Однако, их было только семь — стрелок, колдун и пятеро адептов земли, и расположены они были вот таким образом, стрелок отдельно, как приманка, а колдун с земляными в стороне. Колдун, на которого так и не смог настроится Алексей Александрович, был не колдуном, а его фантомом, некой энергетической копией для привлечения внимания.
— Молодой человек, определённо, многого добьётся в жизни. — прокомментировал мой дед, князь Пожарский, наблюдавший за этой сценой со стороны. — Ложная скромность ещё никого не украшала. Вы не опаздываете? — он посмотрел на нас с Сашкой.