Был опять собран Совет Рода, на котором было приняты решения об усилении контроля за деятельностью Церкви и о прощении Патриарха. Контроль поручили, понятно, Тайной канцелярии.
— Что и требовалось доказать. — опять кивнул отец. — С Пожарскими ты, значит, благородно поступишь, а с Романовыми — баш на баш. — хмыкнул он. — В одном ты прав, в Роду надо суметь себя поставить, заработать авторитет. Соглашусь, порой стоит действовать и такими вот методами. Но тебе пока рано в подобные игры играть, Алексей, можно на ровном месте шею свернуть. Оставь, на какое-то время, эти игры нам с дедом. Мы с ним, в первую очередь, о твоем будущем заботимся, а ты в штыки все воспринимаешь. И я очень надеюсь, что в следующий раз, сын, ты поумеришь свой юношеский максимализм и будешь сначала думать, а потом говорить и делать. Хорошо?
Леший впился в меня взглядом, а я только улыбался.
— Алексей, а где Александр Петров? — как бы между делом поинтересовалась Маша. — Твой начальник охраны, когда мы его спрашивали, отказался общаться с нами на эту тему…
События развивались долго, по нашим конечно же меркам, — только к пяти вечера нас пригласили в самую большую палатку, являвшуюся Офицерским собранием. Народа в палатку уже набилось порядком, причем, вновь прибывших было легко отличить по темным цветам камуфляжа, тогда как «ветераны» уже были поголовно в песочном. Один только Годун с двумя подручными щеголял, как и положено, во всем черном.
— Не стоит. Терпит. — я повернулся к гвардейцам. — Несите обморочных в мою палатку.