— И зачем я вас к себе повел? Надо будет Трегубову задание дать, пусть в доме сразу нормальную пытошную оборудует, как в Бутырке. Будет куда нужных гостей приглашать… А то кобениться начинают, запираются, врут как дышат…
— Я тебе даже больше скажу, Костя. Алексей вчера, после моих особенно жестких воспитательных мер в виде физической расправы, меня вполне успешно погасил, после чего погасил и Гришу, посмевшего встать на мою защиту. — Пожарский после этих слов Цесаревича вздохнул. — В городок нас двоих принесли в полной бессознанке. Так что, не переживай, твой племянник в хорошей форме, вполне адекватен и себе не изменяет. — отец вовсю ухмылялся.
— Слушай мою команду. — негромко сказал Прохор. — Камень остается со мной и занимается оставшимися двумя часовыми, Второй на лагерь заходит по левому склону, Третий — по правому. Максимальное приближение к лагерю триста метров, не больше. Атаку начинаем по моей команде, не раньше. И помните, это враги, которые не только покушались на ваших сестер и других детей, но и отравой барыжили на территории Империи. В живых не оставлять никого. Готовы?
— Рассказал? — спросил он меня после того, как поздоровался с дедом и Прохором.
И потянулся к тому, который был на двенадцать часов…
— Лешка, ты начинаешь меня пугать и настораживать. — вздохнул дядька. — Прекращай подобные разговоры в моем присутствии, маньяк малолетний. Потрошения ему захотелось… В бумагах я этого нигде отражать не буду, но отцу твоему на тебя пожалуюсь. Как и твоему деду Михаилу. Все, не мешай, я на службе. И следи за происходящим внизу, тебе еще отчет писать.