— А поучаствовать что, совсем у тебя желания нет, Николай Николаевич? — хмыкнул генерал.
В лагерь добрались без происшествий уже в пятом часу утра. Вертушки дозаправились и снова улетели в ночь, взяв на борт съестных припасов и воды. Как я понял, полковник Пожарский планировал использовать эти вертушки для диверсий — планомерного уничтожения всех тех полей для выращивания мака, до которых у него получится дотянуться.
Через минуту по нашим кроватям и полу палатки забегали маленькие воздушные смерчи, которые вынесли весь мусор и пыль в открытую отцом дверь.
— Одно удовольствие, Лешка, работать в таких райских условиях! Как детей этих Дворцовых раскидал. — ухмыльнулся Прохор. — Они, конечно, посопротивлялись чутка, но вяловато, ты их здорово пригасил. Сам же реакцию Михеева видел. Я бы тоже на его месте рапорт после подведения итогов мероприятия кинулся писать. Слушай, а ты Дворцовых мог… полностью погасить? — прищурился воспитатель.
— Сука! — дёрнулся я, и вывалился из кресла — в голове как граната разорвалась.