— Так попроси их. — улыбался я. — Они не кусаются.
— Вопрос снимается. — кивнул он. — Если еще и я тут, как Наташка, начну выступать… Спасибо, Леха!
— Маша, ты обратила внимание, как Алексей относится к сестрам? — Император смотрел на супругу, сидящую рядом.
— Как жалобу подписывать будешь, ты уже определился? — ухмылялся Цесаревич. — Как помощник, или как директор-распорядитель?
— Понятно. — кивнул Цесаревич. — Господин Белобородов, как мужчина я вас прекрасно понимаю, но воинскую дисциплину еще никто не отменял. А по сему, получаете трое суток ареста и последнее предупреждение. Прохор Петрович, я же тебя домой отправлю, родной, — ласково заговорил отец, — прямиком в Бутырку. Если ты мне тут свои выкрутасы не прекратишь. Как понял, Белобородов?
— Это да… — хмыкнул князь. — Авторитета сейчас в среде дворянской молодёжи у Великого князя будет предостаточно и без фамилии, тут ты совершенно прав. Ты мне вот что скажи, Глеб. Если нам всё-таки удастся «пробить» кандидатуру Ксюшки ему в невесты, не страшно тебе жить-то будет с таким вот резким зятьком? — Глава Рода Голицыных вовсю ухмылялся.