— Равняйсь! Смирно! — рявкнул он, а Михеев, деревянной куклой, выполнил команды. — Отставить истерику, ротмистр! А теперь слушай меня, Вова. Никому ты ничего докладывать не будешь, как и рапортину о переводе писать. Ты и без меня прекрасно знаешь, что фактически подчиняешься напрямую Алексею Александровичу и мне, а значит информация за границы особняка уходить не должна. Следующее, Вова. Я абсолют, а не воевода, как тебе меня представляли. — Михеев дернулся. — И у вас действительно было не очень много шансов. А учитывая мой богатый жизненный опыт, заточенный именно на проведение подобных операций, и того меньше. Что надо дяде Прохору на это ответить, Вова?