— Заинтриговал. Примчусь сразу же, как подвернется возможность.
— Не из-за него, а, в первую очередь, из-за себя. — поморщился я. — Не путай божий дар с яичницей, Прохор. — и, отставив в сторону как раз тарелку с яичницей, встал. — Проводишь до машины?
И, нырнув в темп, первым делом плотно погасил Николая Николаевича. Да, это не Прохор, а что-то очень близкое к моему отцу, врожденная защита Романовых сработала отлично — дядька как на какую преграду налетел, хоть он и не остановился в своем движении ко мне, но в сторону его повело вполне ощутимо.
— Виноват в чем? — продолжал настаивать отец.
Цесаревич… Отец… Чем больше я его узнавал, тем больше понимал, что очень на него похож. Особенно мышлением. Как тогда отметил царственный дед, похож именно здоровым цинизмом. А может это меня так Прохор воспитал? Недаром, они с отцом столько лет дружат и понимают друг друга с полуслова… А в остальном, Цесаревич вполне нормальный мужик, с пивом потянет. И вообще, с отцом, которого у меня до последнего не было, могло так и не повезти…
— И что это значит? — спросил я у них. — Хорошо это или плохо?