– Я скучаю по нему, – сказал я. – Он замечательный малыш. – В лице Тарика я скучал по своей дочери, по всей семье, по друзьям.
– Ну, хватит! – рявкнул я в ответ, принимая боевую стойку. – Выставляй свои грабли!
– И за его лошадь! – добавил Викрам. – И за лошадь его соседа.
– Все в порядке, Лин, – улыбнулся он. В его улыбке смешались любовь, ободрение и некоторое беспокойство, вызванное тем, что он читал в моих глазах. – Все в порядке.
Спустя несколько минут я оставил его с мотоциклом возле особняка Абдула Гани. Охранник у входа узнал меня и поднял руку в шутливом салюте. Я всунул в другую бумажку в двадцать рупий, он открыл передо мной дверь, и я вошел в прохладный вестибюль, где меня встретили двое слуг. Они тоже хорошо знали меня и повели на второй этаж, дружески улыбаясь и жестами выражая свои эмоции, вызванные видом моих отросших волос и отощавшей фигуры. Один из них постучал в дверь большого кабинета Гани и приложил ухо к филенке в ожидании ответа.
– Слишком сладко на мой вкус, – отозвался я, тем не менее прихлёбывая лакомство.