— Что же… Эдвард. Видимо, договориться нам не получилось. Но ничего. Ты захотел посмеяться надо мной, но мы ещё посмотрим, кто смеяться будет последним.
Что будет, если его силы вырастут метров до пятидесяти и мальчишка окажется в толпе магов или сверхов — узнавать не хотелось от слова совсем.
Когда София в один момент чуть не утратила себя, а потом смогла вернуться, в первую очередь благодаря Клозу, она задумалась, а что осталось от неё последним. Когда теряешь себя по кускам, что остается последним? Этот вопрос беспокоил женщину, и ответ оказался банален. Последним гибнет твой стержень, центр воли. Пока он есть, даже в случае захвата ещё можно сопротивляться. Если он исчезает, то и от человека ничего не остаётся. Сознание утрачивается.
Воплощенную форму увидели все. Ещё бы. В неё столько энергии вложено, что хватит половину квартала разнести. Я серьезно продвинулся в том, чтобы овеществлять магию. Эрминия на два сгустка смотрела завороженно и сглотнула, когда они двинулись к ней.
— А какие тут могут быть варианты? — поморщился я, — Обороняйтесь. Рад бы помочь, но вынужден уехать. Я вас не бросаю, — поднял я руку, останавливая вопросы, — Но если эту проблему не решить, — потыкал я в сторону неба, — То дальше будет только хуже. За этим и еду.
— Тварь засекли на ранних подступах, где-то за полкилометра до нашего района, — говорил Баррак.