Густая бровь тиррианца насмешливо изогнулась, словно хотела сказать: «Да неужели»? Вся его поджарая и подтянутая фигура сейчас излучала вызов.
Хард триумфально вскрывал карты, бросая их на стол, и выводил меня из тени, ввергая публику в состояние транса.
— А я её ещё раз поцелую, — заявил Хард, окончательно вернув мне бoевое расположение духа.
Вместо ответа Хард снова протянул мне ладонь, словно дразнился: пойдёшь со мной — узнаешь.
— Потерпи немного, скоро я не буду носить ничего подобного просто потому, что не влезу, — пошутила я.
От упоминания однoго этого имени моё сердце сделало нервный кульбит, а во рту пересохло.