— Что ты? Сопли не жуй, скажи нормально, — негромко, но уверенно произнес я.
Плечи явно потянуло чувством опасности. Но не откровенно направленным — и через несколько секунд я увидел отсвет ярких прожекторов сразу двух конвертопланов, прошедших в нескольких сотнях метров от нас над крышами домов. Машины устремились за удаляющимся минивэном. Значит обманка сработала, а Элимелех молодец, премию ему выписать надо, на радостях подумал я.
— Потому что в этот раз я координатор операции, и не готов идти на подобный необоснованный риск.
Несколько раз пробовал пытаться заснуть, но из-за нервного напряжения получалось плохо. Тяжелую полудрему, в которую я проваливался, сном назвать было сложно. Впрочем, недосып сильно не мешал, даже привычного утомления не чувствовалось. Я все же был в юном теле — здоровья в котором не просто много, а очень много. Поэтому недостаток сна мало сказывался на общем тонусе, а переживания только подстегивали бодрость и жажду действий.
— Я думала об этом всю ночь, много и не надо. В течении полугода, до третьего марта две тысячи двадцать первого года, или до момента освобождения из-под стражи Анны Николаевны ты поклянешься не действовать во вред нашему роду, даже если я стану его главой, а я поклянусь не предпринимать против тебя никаких враждебных действий и разделить имущество согласно завещанию. Все остальное — это юридические тонкости, в них мы разберемся без силы крови.