Тяжелая рукоятка попала татуированному прямо в лоб. Он вместе с креслом завалился на спину — только остались торчать вверх синюшные худые ноги со скатившимися к середине бедер широкими полотняными штанами.
Пока снимал перстень, Аверьянов понемногу приходил в себя — начал мычать и пытаться шевелиться. Подумав немного, я сломал ему безымянный палец, с которого только что снял кольцо.
— Нет! Режь! — отчаянным окриком остановила меня Шиманская, когда я обернулся было в сторону шкафа с аптечкой за обезболивающим. Она права — счет идет на секунды, и кто знает, только ли функция слежения заложена в терминале. Может ее сейчас просто обездвижит как подозреваемую, до прибытия следующего экипажа.
Вид улыбающегося фон Колера это… не неприятное зрелище, но зрелище, вызывающее вполне естественную опаску, понял я, вглядываясь в бледное лицо барона.
— Прошу простить за подобное представление, но иногда одна демонстрация стоит тысячи слов, — улыбнулся миланский герцог.
— Сядь! — коротко рявкнул я, быстро поднимая Шиманскую на колени. — Руки!