— Господин Кальтенбруннер, будьте любезны, ступайте к господам жандармам и развлеките их беседой, угостите кофеем. Считайте это приказом Анастасии…
— Ввиду известных событий, — заговорил Андре, — над нижним городом в постоянном режиме барражировало не менее двух полицейских конвертопланов, что сделало невозможным десантирование на крыле на крышу «Ямы». В связи с чем, используя подтвержденные полномочия, я изменил план выполнения операции, и проникновение в резиденцию Мюллера состоялось с земли, через развлекательные зону.
Постаравшись сконцентрироваться — герб все же дело ответственное, сосредоточился на выборе. Со щитом определился довольно быстро. Романские формы, как и щиты по типу «растянутая шкура» сразу смахнул в сторону, и выбирал между двумя варяжскими — миндалевидным русским, и остроконечным норманнским. Остановился все же норманнском — рубленые очертания мне всегда больше плавных нравились.
Контактный костюм между тем подстроился под рельеф тела, став практически второй кожей. При этом на плечах и бедрах были заметны чуть угловатые уплотнения, засветились мягким голубым отсветом полосы окантовки воротника и накладок на плечах и бедрах.
— Притчу вспомнил вот, — неожиданно для самого себя по-хулигански подмигнул я Мустафе, и поудобнее устроившись в кресле, рассказал не дожидаясь вопроса: — Офицер на плацу спрашивает у бойцов: — Рядовой Грицко, что вы думаете, когда видите этот кирпич? — Здесь кирпич валяется, там валяется. Бесхозяйственность, вашбродь! — А вы, рядовой Рабинович? — Здесь кирпич валяется, там валяется. Дом построить можно, вашбродь! — Рядовой Петров? — О медсестре Самойловой думаю, вашбродь! — Н-не понял? — Я ее вчера в больничке увидел в халатике, а так трахаться хочется, что теперь всегда о ней думаю!
— Мы тоже, — пожал плечами Мустафа. — Тем более сразу после инцидента меня перевели в прямое подчинение Демидову.