Да, провожатый-полицейский агент — это плохо. Но переделывать все уже поздно — остальные мертвы. Я глянул было на Анжелу, раздумывая насчет одежды, но сразу оставил мысль найти ей сейчас здесь что-нибудь, потому что меня подгонял внутренний таймер. Ничего подходящего на бандитах нет, а заниматься поисками…
— Я всегда о ней думаю, — негромко произнес я, вспомнив по случаю бородатый анекдот. В этот самый момент практически беззвучно открылась дверь.
Значит, что-то еще. И что именно, сейчас узнаю — подумал я, вновь возвращаясь в русло обычного течения времени. За те мгновения, что у меня оставались до подхода компании, успел открыть ассистант и многозначительно уставиться в сохраненный рисунок девичьего силуэта. Подходящие все ближе гимназисты вдруг громко засмеялись, как по команде. Смех предназначался явно для меня, при этом в нем чувствовалось некоторое напряжение. Напряженное ожидание, скорее.
Водитель-курьер смутно осознавал окружающую действительность, но то, что отсюда надо уезжать, понимал. Взревел мотор, завизжали покрышки по прутьям сбитой решетки, и машина понемногу поползла вперед, выезжая из мешанины остатков сбитой клетки.
— Когда к нам пришли адаптанты, ради отца и сестры я бросила школу и стала взрослой. Ну, ты знаешь. Больше года я работала только ради того, чтобы моя семья не опустилась на дно. Я оплачивала жилье, кредиты, отдавала практически все заработанное.
— Глаза закрой, — только и шепнула она, нырнув с головой под накрывающую меня простынь. Когда я почувствовал касания горячих губ, спускающихся по груди все ниже и ниже, неожиданно понял, что спать хочу не так уж и сильно.