Теперь главный вопрос. Есть ли для меня сейчас серьезная опасность, если я решу посетить лавку Халида? Ответ очевиден: если в деле устранения Шиманской замешано ФСБ, вернее его местные агенты, значит большая вероятность того, что местная лавка давным-давно под плотным наблюдением. Не думаю, что в прошлый визит в протекторат наблюдатели не отследили мой маршрут по Южным, когда я к сирийцу в гости заходил.
О том, что девушки индианки я догадался потому, что у обеих на лбу нарисовано по традиционной для индусов точке в виде багряной капельки. Метки поблескивали отсветом — или глянец краски, или даже магия присутствует.
Вовремя опомнившись, я осекся — и не став сообщать Анастасии, кто и при каких обстоятельствах говорил мне это в другом мире.
— Как закончите, жду вас с докладом у Анастасии Юрьевны, — не дал я все еще находящемуся не в своей тарелке безопаснику произнести ни слова. — Извольте выполнять.
Словно подтверждая мою догадку, я вдруг понял, что за все время наблюдения подпирающий стену курьер ни разу пристально не глянул на Шиманскую. Не глянул несмотря на то, что бесчувственная женщина-полицейский по вероятности появления на руках уличной шестерки здесь, в Южных, это как появившийся во время гала-концерта велоцираптор в ложе венской оперы.
Внятного ответа на свой вопрос княжна не получила — это, как витиевато выразился фон Колер, являлось предметом обсуждения только для адептов темных искусств. Услышав подобное, Анастасия предсказуемо показала характер. Княжна экспрессивно отчитала барона, рассказав ему доступно, емко и весьма эмоционально все что думает по поводу устроенных на территории ее усадьбы игрищ и откровенного беспредела с завезенными к ней домой инвалидами, темными тварями и гулящими девами.