– Ты вниз глянь. Самоирония – это единственное, что остаётся, чтобы не сойти с ума. Что тебя интересует?
Собственно, молодняк пострадал больше всего. Самые страшные раны и истощение именно у них нашлись. Старожилы оказались покрепче. На всех у меня минут десять ушло. Да и то, только потому, что действовал аккуратно. Моя ведь магия далека от нежности. Пациенты, все, как один, проорались от души.
– Не могли - это громко сказано, – возразил Горчаков. – Мы и без тебя отлично справлялись. Трёх из четырёх Ротенов как-то убили.
Софию внутри передёрнуло. Парень говорил спокойно, поглядывая в сторону Пасти. Так прикидывают, как сделать пусть и сложную, но рутинную задачу. Где страх на его лице? Где сомнения? Мальчишка выживает там, где другие умирают. Достойный противник. София прекрасно знала, чью бы Пасть он с удовольствием закрыл. Её рода, конечно же. Поэтому её бесило, что у Клоза в последнее время так много практики и с каждым днём он становится сильнее.
Как-то так и вышло, что в жизни Алмаза всё же началась новая глава, когда мужчина, осторожно, не спеша и очень аккуратно, заново привыкая к тому, что может чувствовать, подпускал себя к отношениям.
– Мда, – покачал головой Амон, выслушав мой краткий пересказ. – Уверен, что тебе правду сказали и это не очередная подстава?