В начале августа я предложил Алмазу и остальным его товарищам пройти полный лечебный курс у целителей. Полный – это значит полное восстановление тела, убирание всех шрамов, старых ран, последствий тяжёлой жизни и прочего. Разница до и после – что говорится, на лицо. В буквальном смысле. Сейчас передо мной стоял молодой мужчина, в котором было совсем не узнать прошлого пса войны.
– Кто будет смеяться, мам? Пусть мне выскажут в глаза и тогда посмотрим, что будет.
Вроде бы праздник намечается, радоваться надо, но день рождения упорно собирался стать для меня одним из самых мрачных дней. Своеобразная веха, которая наглядно напоминала, что время летит быстро и от того, что ждёт впереди не убежать.
А что тут может быть непонятного. Ещё одна бойня намечается. Амон попрощался и сказал, что завтра свяжется со мной. После чего ушёл к дочери, а я остался на улице.
Отряд двигался молча, не высказывая лишних слов. Это наедине друг с другом они могли позволить себе болтать и озвучивать крамольные мысли. Здесь же, где каждый квадратный метр прослушивается, надо было держать маску безэмоциональных, простых солдат, что действуют чётко по инструкции.
Голос скрипучий, глухой, словно он в себя говорит. А может это повязка на лице так звук приглушает. Вблизи я рассмотрел его подробнее. Кожа тёмная, это не африканец, но как минимум загорелый товарищ. Сам он худой, высокий, руки длинные. Из оружия – ничего не вижу, но кто знает, какие сюрпризы скрываются в его балахоне.