– Чало! – объявил Кишан, отгадав смысл произнесенной мною фразы. – В путь!
– Да не слегка, а до смерти перепуганы, – прервал его Санджай. – Они были в трансе из-за этих убийств по всему Бомбею, а уж после того, как Гани изрубили на куски чуть ли не у них на глазах, они вообще ни живы, ни мертвы. Сейчас все разборки кончились, мы победили, но они все равно трясутся. Мы не можем позволить себе потерять их, Лин. Мы хотим, чтобы ты поработал с ними и, типа, привел их в норму. Они нам уже плешь проели своими вопросами о тебе – ни с кем, кроме тебя, не согласны работать. Они влюбились в тебя, старик.
– Я никуда не поеду, – тихо сказал я, пытаясь совладеть со своими чувствами и зная, что совершаю ошибку, – если ты скажешь, что любишь меня.
– Значит, это будет двойное свидание, а не тройное.
– Почему вы живете здесь? Вы ведь можете уехать.
– Я вижу, вы подружились с нашим Абдуллой, мистер Лин? – спросил Кадербхай, когда мы сели в машину. – Это хорошо. Вы должны стать близкими друзьями. Вы похожи на двух братьев.