В ответ — тишина. Стаса среди нас не было.
Забежав к себе, я расстегнул сумку и достал из шкафа брезентовую штормовку с капюшоном, слишком тёплую для нынешней погоды. Плевать! Пусть лучше за наркомана примут, чем опознают впоследствии. Впоследствии — это после того, как Сивого мочкану. С ним пора кончать.
Стерев со щеки алый след помады, я развернулся и зашагал в противоположном направлении. Пусть особо похмелье после вчерашнего загула и не беспокоило, но меня понемногу начинало штормить, захотелось прилечь и ещё пару часиков поспать. А потом… Потом суп с котом. Не решил ещё. Для начала надо подушку ухом придавить…
— В больнице! Вчера маслину схлопотал. Сцепился с какими-то залётными, слово за слово, хером по столу, ему и шмальнули в ногу.
— У него со старшим Кислым тёрки серьёзные. Всё путём будет.
— Тогда прочитай, напиши «с моих слов записано верно» и подпиши. — Помимо обязательства являться на допросы, мне передвинули и протокол, но стоило потянуть листы на себя, опер придержал их и спросил: — Ничего не хочешь добавить? Никакие подробности не припомнились?