— Антон, — с неожиданно прорезавшимся акцентом произнёс бритый. — А фамилия у Антона есть? И адрэс?
Никто подолгу в кабинете не задерживался, но вот какая штука — мою фамилию опер всё не объявлял и не объявлял. Умом понимаю, что кого-то он в любом случае пригласит на разговор последним, но как раз последним быть и не хотелось.
Напившись, я промокнул каплю крови тыльной стороной ладони и погляделся в зеркало. Удивило, что несмотря на разбитую губу, лицо особо перекошенным не казалось. Ещё и без синяка обошлось, как видно из-за прикушенной с внутренней стороны щеки.
— Иной раз хорошая память может избавить человека от очень серьёзных проблем.
Кавказец предпочёл ретироваться, но уже на ступеньках замешкался, и тогда я попросту выпихнул его на остановку, едва не уронив при этом на асфальт. Но не уронил и даже коленом под зад напоследок не наподдал, хоть после короткой стычки с Пантелеем ещё толком остыть и не успел.
— Хоть не «Рояль» из польских опилок брали?