— Спасибо, пацаны! — поблагодарил нас Толстый. — А то этот наркоша пристал, как банный лист: займи денег, да займи! Будто отдавать собирался…
Я поднял оброненную уркой финку с наборной рукоятью, кинул её на брезент и склонился над покойником. Из дыры в черепе медленно сочилась какая-то красноватая жижа, при одном взгляде на неё к горлу подкатил комок тошноты, да так что свело судорогой рёбра. Сдержался с превеликим трудом, но сдержался и принялся обшаривать карманы спортивных штанов и брезентовой спецовки.
Не теряя времени, я развернулся и рванул вдоль дома к дальнему углу особняка. Юркнул за него, настороженно выглянул обратно и сразу отпрянул под прикрытие стены, заметив высунутый из окна ствол дробовика. Громыхнул запоздалый выстрел, заряд картечи впустую стеганул по земле, но и так сердце буквально ухнуло в пятки.
— Серый, это кто тебя так? — заинтересовался он. — И прикид какой-то стрёмный. Тебя раздели, что ли, по беспределу вчера?
Я поднялся с кровати и охнул от боли. И дело отнюдь не ограничивалось разбитой скулой и отдавленными рёбрами, ныли натруженные мышцы спины, плеч и рук. Всё же лопатой поработать вчера пришлось изрядно. Случись всё до армии, сейчас бы и вовсе не встал.
— Да не, — проговорил он некоторое время спустя. — Не вызовут. Или пересядем?