Газет в почтовых ящиках к этому времени уже не осталось, пришлось обойтись без свежей прессы. А только я вышел из лифта и сунул руку за ключами, как на лестнице послышались шаги.
— Остограмимся? — вопросительно глянул на меня Фролов.
— Бывает, — вздохнул Андрей. — Ладно, Серый, смотри. По оплате мы договорились, но придётся постоянно работать, не раз в неделю сюда приходить и не два. Сможешь? По времени не так много уходить будет. Давид Израилевич сказал, мебель сейчас через знакомых расходится, салон они осенью отроют. Сможем ведь пару диванов за вечер собирать? Тут просто приноровиться нужно.
Большой палец толкнул стопор, и — хлопнуло!
— Рублями зарплату выдали. В смысле — бумажками по рублю. — И он вытянул из-под резинки верхнюю купюру, жёлтую, новенькую и хрустящую и протянул мне. — Зацени.
Похвалив себя за предусмотрительность, я отпер прихваченными из квартиры ключами врезанную в створку ворот дверь, пошарил по стене у входа и щёлкнул выключателем. Миг ничего не происходило, а потом с тихим гудением начали загораться белые трубки невесть где и кем уворованных ламп дневного света.