Помимо этого ковра в квартире Фроловых имелось ещё два. В спальне были изображены песчаный берег, маяк на утёсе, корабль и несколько моряков, сталкивавших в воду весельную лодку. А зал украшало изображение гуляний в каком-то приморском городке с музыкантами и бьющей в бубен цыганкой.
Я вытащил из кармана доллары, встал у окна и внимательно изучил обе банкноты на просвет. Ничего в этом не понимал, но плотная бумага приятно шуршала под пальцами, а внутри неё отчётливо выделялись водяные знаки. Двадцатка оказалась изрядно потрёпанной, полтинник — новеньким и хрустящим.
Мы чокнулись бутылками, и разговор сам собой перешёл на армейскую тему. Пиво кончилось как-то совсем уж незаметно и, поскольку в голове приятно шумело, было принято волевое решение взять ещё.
— Надо же, как оригинально! — фыркнула шатенка с неподдельным раздражением, словно и в самом деле была Жанной.
Мы отправились на троллейбусную остановку, а уже минут через десять зашли в пельменную с длинным прилавком-витриной раздачи и круглыми стоячими столиками. Я заказал пару двойных порций и по бутылке «жигулёвского». Ждать почти не пришлось, очень скоро мы занялись пельменями, которые нисколько не походили на домашние; были вытянутыми и более острыми на вкус. Не хуже, не лучше, просто другие.
— О! — протянул Тихон Морозов. — Получается, многим проще штраф оплатить, чем каждый раз билеты пробивать, вот эти и собирают деньги…