– Ангел пробудится и рассудит. Твое мельтешение ничтожно перед ним.
– Я – не главный! – дрожал он, когда демоница пожала плечами и стала оттягивать челюсть. – Я понятия не имею!.. – мычал барон, пока ему заталкивали кляп..
К тому времени о происхождении старого – из-за седины – извозчика никто и не помнил. Деревня живет без памяти, страницы истории уходят со стариками. Все те, кто был виновен в смерти ведьмы, были уже мертвы. Энрун считал, что проклятие все-таки было, правда если оно все таки сбоило, и кто-то заживался на свете – сам наведывался к врагу. Никто за годы так и не подумал на безобидного, дураковатого старичка-извозчика. Мало ли опасностей в деревне? Упал головою о камень, в колодце утонул спьяну, в бане угорел – всякое бывает. В ту пору взгляд Энруна мог действительно называться дурным – от его пристального внимания умирали, хоть и безо всякого колдовства.
– Это – запрещено! – гаркнул архимаг, затирая руками десяток символов между лучами звезды.
Полоза в итоге отцепили и выбросили за дверь. Потом подумали, подняли деревяшками и отнесли за околицу. Потом решили закопать где-нибудь в лесу, но тому времени змею спер и освежевал Кеош, наметив пустить на ремень. Однако семья дружно решила, что полоз ожил и уполз – а значит, что самое важное, никакого проклятья нет.
Архимаг пожал плечами и жестом руки вкинул преобразованную силу окружающего мира в первую цепочку рун.