– Свет тускнеет от пыли веков. – Ответили ему легкой улыбкой.
– Положительно, – ответила она, отрицательно мотая головой.
– Готов отказаться в твою пользу, – отмахнулся он. – Или меняемся на твою порцию? – Чуть оживился парень, глядя на нетронутую тарелку девчонки.
– Оставь это мне, – хмыкнул архимаг, встал так, чтобы между троими образовался равносторонний треугольник и вытянул вперед руку, словно приглашая остальных накрыть ее своей, – От этого дня и на две тысячи дней вперед, погибнет каждый, заключивший клятву, ежели действием станет виновником смерти поклявшегося этой клятвой вместе с ним.
– С вами опасно делать добрые дела, – обвинительно заключил он. – Утром был один покалеченный, теперь один покалеченный, два трупа, и вдобавок будет негде спать.
– Перенесемся вместе, – он взглянул в глаза правнуку, ожидая увидеть насмешку или иронию, но вместо этого встретил то самое, что так не хватало ему в последние столетия. Там было понимание.