- Чарковский! Ты даже себе представить себе не можешь, насколько я сейчас на тебя зла!
- Дима, мне страшно, не отпускай меня, - быстро зашептала ему на ухо я. О том, какие слова срываются с моего языка, я не задумывалась. Сейчас я была подобно оголённому нерву, все самые яркие, болезненные, сложные чувства соединились в одной точке. – Поехали домой… Дима… Димочка… я люблю тебя…
Да и про решение проблем, я так тоже никогда не думала…
- Точно, - без тени сомнения заверила я её.
- В гости к тебе буду приезжать, - и, повернувшись к Соловьевой, съязвила, - без свидетелей.
Сердце грохотало так, что казалась ещё чуть-чуть и вырвется из груди. В ушах шумело. Горло пересохло.