Наверное, мою растерянность заметил и Димка.
- Что я, барышня, что бы меня провожать? – усмехнулся он и приобнял меня за плечи.
- Клянусь, Лычёва! В следующий Новый год, я запру тебя на кухне, и заставлю резать целый тазик «Оливье», - пригрозил мне Димка. – Или даже два.
- Да один там… - уклонилась я от прямого ответа и решила перевести тему. – Твоя дача?
- Ма, ты, что под дверью стояла? – спросила я, и начала раздеваться.
- Ирка, почему ты не сказала мне… - сказал Димка, качая головой. И столько боли было в этих словах. Боль пыталась вырваться наружу. Она сочилась и в интонации, и во взгляде.