— То есть? Это как? — Леонов даже встал со своего кресла.
Кроме того, эти джентльмены "в возрасте" выглядели не только, как сказал бы россиянин, "по-богатому". На их лицах проступала, как пигмент на коже у стариков, властность — качество, приобретаемое людьми только с годами. Причем, прожитыми так, что не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Прожитыми в постоянной привычке повелевать и приказывать. Нет, конечно у какого-нибудь армейского сержанта лицо тоже носит отпечаток привычки повелевать и приказывать. А еще на нем отсутствует печать интеллекта.
"Но пусть — поляки привыкли мнить себя панами, так что лишний раз шаркнуть ножкой не трудно. Корона не упадет, а этот жук Витковски не будет лишний раз доставать", — Макс решил быть максимально любезным с контрразведчиком.
"А вон тот, в очёчках, в натовской каске, наоборот, подошел поближе. Видимо, сейчас он станет банковать", — подумал Макс.
Но в СССР Вронскому пришлось несладко. Он не стал появляться в Москве и вначале перебрался из Германии в Латвию, в свое родовое поместье. Но очень скоро, по доносу в 1946 году был арестован и получил срок — 25 лет лагерей. Сидел Вронский в Потьминских лагерях — в Мордовии. Отсидев всего несколько лет, он симулирует у себя последнюю стадию рака, ему решают скостить срок и отпустить на родину умирать.
— Доктор, Вы не волнуйтесь. Проблема этого мальчика лежит не в хирургической, а психологической плоскости. Его кома, как Вы сами нам докладывали, была совершенно необычной. Мальчик просто выключил свое сознание, как выключают перегревшийся телевизор, чтобы он не сгорел, понимаете? Рану Вы сами видели, она была совершенно не опасной для организма. Максим немного отдохнул и снова пришел в себя.