Отдав распоряжение дежурному, Кузнецов ушел в свой кабинет, а Петр повесил на доску карту Финского залива, то есть приступил к подготовке к постановке боевого приказа. Так-то лучше. Смотрю, он так внутренне сосредоточился, как обычно ведет себя перед ответственным вылетом. Вошли сначала техники, расселись по табуреткам, они еще не знают причины внеочередного совещания, поэтому разговоры идут о текущих делах, очередной поломке шасси курсантом. Затем вошли пятнадцать из двадцати пяти летчиков и командиров эскадрильи. Следом за ними появился Кузнецов. Карта была прикрыта занавесочкой.
Пока наше звено держалось вместе, мы пытались сорвать атаки и сожгли два из шестнадцати немцев. Но как только звено распадалось, каждому из них мы помочь не могли. Иначе и нас бы сожрали численно превосходящие враги. Мы атаковали их тогда, когда они собрались для отхода, и ни один из них не ушел. Топливо и боеприпасы у нас были, и мы навалились на противников, у которых все это кончилось. Внизу были наши войска, 5-я армия. Немцы разделились, один штаффель пошел на восток, на заклание, но мы атаковали тех, кто пытался уйти на запад, затем вернулись по наведению к тем, кто ушел на восток, и рассчитались с ними за ребят. Нас было мало, в три раза меньше, чем противника, потому выкручивались как могли. Взять их можно было только так: на отходе и без боеприпасов. Выпустить боезапас впустую мы им активно помогали. Ощущение все равно мерзкое. А тут еще «канарейки» приехали.
– Цель, групповая, пеленг 160, скорость 300, дистанция 100, высота 2500, курсом на нас.
– Да стоит ли рассказывать? Не живет он здесь больше. Тебе не сообщала, чтобы не волновался. Даже легче стало, так что не бери в голову. Проехали.
– Не про авиацию, флот прокололся, фитиль может прилететь страшный, от Самого.
Он бил из мертвой зоны, «пузо» перекрывало этот сектор нижнему стрелку. «Юнкерс» накренился на левое крыло, еще одна очередь разворотила двигатель, вырвала элерон, и бомбер закрутился в штопоре. Вторую атаку было построить сложнее, действовать приходилось уже под огнем противника, но группа немцев строй не сомкнула, поэтому Коростылев с Петром атаковали с разных сторон один бомбардировщик. У него появилось пламя, и нижний стрелок прекратил огонь, поднырнув под машину, Петр дал короткую из пушки в район кабины. Его МП-6 выпустила только три снаряда и прекратила огонь. Пулеметы! Вниз, и перезарядка пушки. Мимо пронеслась трасса. Немец падал, горел, но продолжал бить из носового пулемета. Петр дал ногу, резко перевалил машину и дал очередь по попавшей в прицел следующей. Фугасный снаряд взорвался у двигателя, вырвав консоль крыла. Строй противника по курсу кончился, и Петр встал на вираж. Впрочем, увидев со стороны, что шестерка «заканчивает» возиться с последней машиной, понял, что бой окончен. Зажег огни, обошел, на вираже чуть выше, «юнкерс», по которому било четыре пушки. И покачал крыльями, давая сигнал «сбор». Запрос Тенькову.